http://zhenski.ru/zhenskie-ofisnye-i-sportivnye-zhilety/

Форестер Сесил Скотт - Мичман Хорнблоуэр



Сесил Скотт Форестер
Мичман Хорнблоуэр
Пятьдесят на пятьдесят
Январский шторм бушевал над Проливом. Шквальный ветер громко завывал в
снастях "Юстиниана", неся на своих крыльях тяжелые грозовые облака,
наполненные влагой. Струи холодного дождя хлестали по палубе и брезентовым
накидкам вахтенных офицеров и матросов. Шторм длился уже целую вечность и
был так силен, что даже в спокойной бухте Спитхед его дыхание постоянно
угрожало сорвать с якорей мощный военный корабль, который то и дело
кренился в разные стороны, с силой натягивая якорные цепи. В такую погоду
странно было увидеть спешащую к кораблю небольшую лодку. Управляли ею две
женщины плотного телосложения, явно не новички в таком мужском деле. Лодка
бешено плясала на волнах, но рулевая зорко следила за ее ходом и каждый раз
вовремя успевала повернуть маленькое суденышко носом к волне, чтобы не
перевернуться. Обогнув по правому борту темнеющую громаду "Юстиниана",
лодка поравнялась с главной якорной цепью. На оклик вахтенного мичмана с
нее последовал ответ: "Так точно!" - по вековой традиции флота эта реплика
означала присутствие на борту офицера, следующего на свое судно. В данном
случае таковым, судя по всему, являлась скорчившаяся под кормовым брезентом
фигура, сильно напоминавшая в этот момент мешок с мусором.
Мистеру Мастерсу, вахтенному лейтенанту, старавшемуся по мере
возможности укрыться от непогоды у битенгов* [Битенг - стальная полая
тумба, служащая для крепления буксирного троса и пр. (Здесь и далее
примечания редактора).] бизань-мачты* [Бизань-мачта - последняя мачта на
парусном судне, считая от носа.], ничего другого, кроме этой лодки,
разглядеть пока не удалось. По команде вахтенного мичмана, лодка миновала
якорную цепь и скрылась из вида. Наступила долгая пауза, - очевидно,
прибывший офицер столкнулся с какими-либо трудностями, поднимаясь на
палубу. Но вот лодка снова возникла в поле зрения лейтенанта. Женщины
успели поставить на нее некое подобие косого паруса, и, подхваченная
ветром, она помчалась по направлению к Портсмуту, прыгая на волнах, как
призовой жеребец.
Проводив ее глазами, Мастерс почувствовал рядом с собой чье-то
присутствие: на шканцах* [Шканцы - часть верхней палубы корабля между грот-
и бизань-мачтами.] появился в сопровождении вахтенного мичмана
новоприбывший офицер. Мичман указал на него лейтенанту и ретировался на
свой пост.
Мастерс провел на флоте всю свою жизнь. Седина давно посеребрила его
голову, но дослужиться он сумел только до лейтенанта и прекрасно понимал,
что капитаном ему уже не стать. Не озлобившись и не став завистником, он
скорее сделался философом, посвятившим все свое свободное время изучению
самого интересного предмета на свете - своих ближних.
Поэтому он с нескрываемым интересом оглядел представшую перед ним
фигуру. Это оказался худой и нескладный молодой человек, едва вышедший из
юношеского возраста. Роста он был выше среднего, большую часть его тела
составляли ноги, чья длина и худоба еще сильнее подчеркивалась непомерно
большими тяжелыми башмаками. Видно было, что в своей юношеской неуклюжести
он еще не научился как следует распоряжаться руками и ногами. Одет он был в
плохо подогнанный и насквозь промокший мундир. Из высокого воротника
торчала длинная цыплячья шея, на которой покоилась крупная костистая голова
с мертвенно белым лицом. Белизна кожи вообще была редкостью на военных
судах Великобритании, - матросы и офицеры в считанные недели приобретали
густой, устойчивый загар



Содержание раздела